Юрий Александрович
стоял у окна и смотрел, как снежинки, медленно кружась на ветру,
опускаются на землю. Новогодняя ночь обещала быть теплой и снежной.
Пробьет двенадцать и через некоторое время двор наполнится веселыми
людьми, засверкают фейерверки, и зазвучит смех, а может быть, чей-то
уже нетрезвый голос затянет песню.
«Любимая Настина погода» - подумал Юрий Александрович и на долю
секунды позволил воспоминаниям взять верх над собой, ощутив знакомый
укол тоски и нескончаемого одиночества. Вот уже восьмой Новый год он
встречает наедине со своими мыслями и чувствами, глядя на свет
единственного во дворе фонаря. Если повезет, то, как в этом году его
молчаливыми собеседницами становятся снежинки, которые, попадая в
полоску света, как будто оживают и заводят замысловатый танец. Об
этом рассказала Юрию Александровичу его жена, его Настенька…
Они познакомились в беззаботную студенческую пору. Настя жила в
общежитии и нередко, после учебы, не желая расставаться с друзьями,
приглашала их к себе в гости. Острая на язычок Настя, несомненно,
была лидером в их группе и умудрялась находить общий язык со всеми.
Она могла сыграть на гитаре несколько популярных песенок, обсудить с
парнями футбольный матч или компьютерные новинки, а уже через минуту
увлеченно изучать с подругами новый каталог косметики. Она везде
чувствовала себя непринужденно, уверенно, очаровывая всех в радиусе
двадцати метров. Так, по крайней мере, казалось молчаливому Юрке,
который не переставал удивляться, откуда может в этой худенькой
девчонке с большими карими глазами быть столько энергии.
Каково же было изумление их сокурсников, когда Настя, собрав всех
у себя в очередной раз, вдруг засмущалась и сказала Юрке:
- Скажи им сейчас.
Так было объявлено об их свадьбе. Им обоим было по двадцать.
Двадцать лет и четвертый курс университета, семейное общежитие и
первые бытовые неурядицы. После свадьбы Настя переменилась - веселые
посиделки с друзьями, образ беззаботной девчонки постепенно исчезли,
а Настя превратилась в заботливую жену, но огонек в карих глазах
разгорался только ярче, особенно при виде мужа.
Юрий Александрович уже не видел ни танцующих снежинок, ни
одинокий фонарь. Он видел перед собой счастливое Настино лицо, ее
мокрые волосы и блестящие глаза.
В тот день шел теплый летний дождик. Она прибежала домой, бросила
сумку и с порога сказала:
- Юрасик, пойдем скорее гулять! Сегодня просто чудесный день!
«Юрасик» - это был их секрет. Она никогда не называла его так на
людях и почти всегда наедине.
- Настенька, там мокро, неуютно, давай дома посидим, кино
посмотрим, какое захочешь.
Его слабые возражения были отклонены веселым смехом:
- Юрасик, ты ничего не понимаешь, пойдем скорее!
И вот, стоя под развесистой березкой и глядя на счастливое
Настино лицо, по которому текли капли дождя вперемешку со слезами,
он узнал, что станет папой.
-Я подозревала, чувствовала, любимый мой, я самая счастливая на
свете, - шептала Настя, когда он нес ее на руках домой, заявив, что
теперь она будет во всем его слушаться, и он не допустит, чтобы она
ходила по лужам и простыла.
Танюша родилась крепенькой и крикливой девочкой. Она терпеть не
могла оставаться одна, и едва научившись ходить, не отцеплялась от
маминой ноги. Но стоило появиться в доме постороннему человеку,
Танюшка тут же забывала про маму и, открыв рот, уставлялась на
гостя. Внимательные карие глазки не упускали ни одного жеста. Все
тщательно запоминалось, и при случае было показано изумленным
родителям, которые сразу определили Таню в актрисы.
- Посмотри, Юрасик, - хохотала Настя, - Танюха опять показывает,
как сосед Мишка ищет по карманам конфетку.
Танюшка млела от внимания и восторгов родителей и от переизбытка
чувств начинала лопотать что-то, что могла разобрать только Настя.
Юра любил в такие моменты просто молча наблюдать за женой и дочкой.
Его характер мало изменился, он так и остался спокойным, молчаливым
мужчиной. Он никогда не ссорился с женой и не повышал голоса на
дочь. Любовь к ним заполняла все его сердце. По вечерам он торопился
домой, а непредвиденные обстоятельства, вынуждавшие иногда
задерживаться, вызывали столь не характерное для него чувство
раздражения. Он хмурил брови, представляя, как Настя ждет его и
отвечает на бесконечные Танюшины вопросы, скоро ли придет папа.
Тот памятный Новый год они собирались встретить по-особенному: не
в кругу семьи, как обычно, а в ресторане, с друзьями. Уже все было
готово: Танюшку отвезли к бабушке, вечерние наряды висели в шкафу,
дожидаясь своего часа. И неожиданно Настя заболела. Еще вечером она
весело щебетала и подшучивала над тем, с каким серьезным лицом Юра
собирает Танюшины игрушки. А ночью она разбудила его и попросила
вызвать скорую помощь. Насте поставили уколы и прописали постельный
режим.
- Сердечко у вас, милая, не совсем в порядке, - сказала врач, -
такая молодая! Берегите себя. И вы, молодой человек, о жене, как
следует, заботьтесь.
Вместо веселого праздника они остались вдвоем, в квартире,
казавшейся такой пустой и безмолвной без Танюшки. Забежали друзья,
Юра отдал им билеты, а Настя, пытаясь отвести влажные глаза,
нарочито бодро сказала:
- Подумаешь, не в последний раз Новый год встречаем, сходим еще!
Та ночь была очень снежной. Они стояли у окна и молча смотрели на
падающие снежинки. Настя повернулась, прижалась к нему и сказала:
- Юрасик, любимый, я так счастлива с тобой, даже не могу найти
слов, чтобы это выразить.
Он нежно обнял ее, провел рукой по пушистым волосам, а потом
долго и нежно целовал в губы, щеки, глаза, больше всего желая, чтобы
эти любимые глазки никогда не наполнялись слезами:
- Девочка моя, мне тоже хорошо с тобой вдвоем. Я бы не отказался
встречать так каждый Новый год - ты, я и падающие снежинки за окном.
Через три месяца он остался один. Настя, его любимая Настя уснула
с улыбкой на губах, а утром ее увезли в больницу. Домой она больше
не вернулась…
Впоследствии Юрий Александрович не раз вспоминал эти страшные дни
и понимал, что только осознание того, что у него есть дочь, помогли
ему их пережить. Вечерами, которые так быстро пролетали с Настей и
так долго стали тянуться без нее, он сажал Танюшу на колени и тихо
рассказывал о маме. Танюша замирала, впитывая каждое слово, и
постепенно засыпала, убаюканная его голосом.
Шли годы. Танюшка становилась все больше похожа на Настю, только
выражение глаз было иным, как будто в них навсегда поселилась тихая
грусть и одиночество. Юрий Александрович немного изменился, но все
еще оставался видным, уверенным в себе человеком. Конечно, у него
случались знакомства с интересными женщинами и некоторые даже имели
продолжение, но он точно знал, что больше никогда никого не назовет
своей женой. Глядя на красивое лицо своей очередной подруги, он
видел большие карие глаза и слышал нежный голосок, который шепчет
«Юрасик, я так счастлива с тобой».
А Новый год стал иметь особое значение для него. Ни разу после
смерти Насти он не встретил его с кем-то – только один. Даже с
дочерью он не хотел делить этот момент. Ночь на первое января
принадлежала только ему и его Настеньке…
Ну вот и двенадцать. Юрий Александрович посмотрел на Настину
фотографию и произнес:
- С Новым Годом, любимая. Мы снова встречаем его вдвоем, только
ты и я…